Сухой степной ветер шевелил ковер из ковыля. В свете зари далеко была видна фигура всадника на огромном и черном как ночь коне. Да и сам всадник был могуч и красив дикой красотой воина. Широкие округлые плечи, разнесенные далеко в стороны. Обнаженный торс, перевитый тугими жгутами мускулов, оставлял впечатление закованного в броню. Черные волосы прихвачены ремешком, чтобы не застить взгляд. Обычно суровое и бесстрастное лицо его сейчас выглядело печальным, а глубоко посаженные глаза были наполнены страданием и тоской. Конь неспешно шагал по ровной степи, чутко уловив настроение всадника. Он пытался вывернуть голову, чтобы посмотреть, что же не так, но воин, одной рукой держащий повод, другой ласково похлопал скакуна по шее и тот, успокоившись, затрусил неторопкой рысью дальше. Так они ехали, словно переговариваясь друг с другом, до самого заката. Когда солнце окончательно ушло за горизонт, всадник остановился у небольшой рощи, каких немало у границы с Куявией или Славией, грузно спрыгнул с коня и, расседлав его, отпустил, а сам разжег небольшой костерок и, прилег рядом с ним.
Шелест листьев, травы и запах степи: все это было до боли знакомо и до боли же не давало покоя.
Воин смотрел на пляшущие язычки огня… такого маленького костерка… но он знал, что даже одной искорки порой достаточно, чтобы разжечь пламя, способное поглотить весь мир…
Его размышления были прерваны вспышкой молнии и ударом грома, прозвучавшем в ночной тишине как гневный рык Бога. Странно, но неяркий свет звезд все так же ровно освещал степь и небеса не были затянуты облаками. Насторожившись, воин потянулся было к топору, прислоненному к седлу, но тут услышал шаги, уверенные и слишком громкие для недруга, а потому расслабился, и решил подождать неожиданного ночного гостя. Через некоторое время в кругу света показалась фигура, закутанная в серый плащ с капюшоном, из-под которого двумя искорками виднелись глаза. Человек, если это был человек, был огромен, вряд ли меньше, чем сам воин, но ступал на удивление мягко и то, что удалось услышать эти шаги, скорее было желанием его самого. От странника исходило ощущение покоя и в то же время удивительной мощи.
– Здрав будь, воин.
– И тебе не хворать, странник. Проходи к огню, раздели со мной хлеб-соль. – достав, из походного мешка лепешку хлеба, воин, разломил ее пополам и одну половину протянул человеку в плаще.
– Спасибо на добром слове. – Присев с другой стороны костра, пришелец взял протянутый воином ломоть хлеба, но есть не спешил.
Воин чувствовал пристальный взгляд из-под капюшона, но не подавал виду и спокойно жевал, свою половину лепешки. Хоть был заинтригован неожиданным визитом, любопытством ночного гостя и его нежеланием открыть хотя бы лицо.
– Отчего нет покоя в твоей душе? – повернувшись всем телом к воину, спросил странник.
– А кто ты, что зришь беспокойство мое, но не можешь назвать его причины? Разве пристало честному мужу скрывать свое лицо? – с вызовом ответил воин.
Добрый смех с другой стороны костра слегка озадачивал.
– Да, ты достойный сын своего отца. Хоть и покинул его перед последней битвой.
Воин хотел вспылить, но пришелец поднял примиряюще руку, и сказал:
– Не кипятись, Франк. Артания потеряла много героев в последней войне. Ведаю, коришь себя, что не уберег брата и отца. Но в том нет твоей вины. Каждый из них верил, что прав и достойно прошел то, что отмерили им Боги.
Франк запнулся с ответом. Перед глазами в который раз встало отрешенное лицо Меривоя в момент, когда стрелы воинов-артан, усиленные Вяземайтом, пронзали его могучую грудь. И вновь волна ярости вспыхнула в нем с такой неистовой силой, что он с трудом смог погасить ее.
Странник между тем продолжал.
– Ты обрек себя на одиночество и скитаешься, как неприкаянный уже не первый месяц. Но это не твой рок.
Франк хмыкнул. Гнев отпускал медленно, но уже не нужно было силой воли сдерживать себя, чтобы не броситься на пришельца.
– Ты великий воин и твое умение еще пригодиться этой земле.

– Да ты смеешься надо мной! – вновь закипел Франк, вскочил и кинулся на пришельца в стремлении вытрясти из него, кто он такой и что ему нужно…
Резкий вскрик и ржание лошади. Франк вскочил на ноги и огляделся. Костерок давно погас. На востоке алеет полоска рассвета. Сзади слышался стук копыт и неистовое ржание. Франк обернулся и увидел мальчишку лет двенадцати, который с трудом держался на гнедой лошади, убегающей неровными скачками от волков?.. Нет…приглядевшись, воин с ужасом обнаружил, что эти существа скорее напоминали ящериц, которых он видел на ярмарке в Арсе. Только те были размером с ладонь. А эти… Покрытые красной блестящей в рассветном зареве чешуей, с гребнями по всей спине и гипертрофированной пастью утыканной игольчатыми зубами… Эти порождения Ящера гнались за слабеющей лошадью короткими быстрыми прыжками с диким визгом, от которого даже у него, Воина, мурашки пробегали по спине. Достав свой знаменитый лук и натянув тетиву, больше похожую на металлический жгут, он начал выцеливать самое злобное существо, которому осталось совсем немного, чтобы вцепиться в утомленную, испуганную лошадь. Тетива щелкнула по наручи у запястья и тут же ушла в полет следующая стрела. Каждый выстрел достигал цели, и мерзкие ящеры валились на землю, оглашая окрестности своими предсмертными воплями. Мальчишка, увидев великана с огромным луком, попробовал направить лошадь к нему и, удивительное дело, измученное животное его послушалось. Сделав несколько скачков, она влетела в рощу, где расположился Франк, и завалилась на бок, тяжело дыша и роняя пену на землю. Малец успел соскочить и теперь метался вокруг лошадки, пытаясь ей как-то помочь.
Молодец, подумал Франк, настоящий артанин вырастет. Крикнул:
– Сиди здесь.
И схватив топор, выбежал к приближающимся тварям. Ящеры, бестолково набегая, попадали под яростные, безжалостные удары и рассеченные валились у ног героя. И хоть их было очень много, Франку удалось уничтожить их всех.
Ярость боя отступала. Франк осмотрел место схватки и, убедившись, что все порождения Ящера отправились к нему, вернулся в рощу. Мальчишка ослабил подпругу лошади, гладил ее морду, шею и пытался хоть как-то облегчить страдания своего друга, спасшего от верной смерти.
– Тебя как звать-то, малец? – устало спросил Франк.
– Меривой, – ответил мальчишка и сердце воина сжалось от боли, а в горле застрял ком, который никак не проталкивался.
– Откуда ты тут взялся? И что это за твари за тобой охотились?
– Да тут деревня н-наша недалек-ко, полдня п-пути. – сбиваясь, ответил мальчишка. – А твари эти. Из болота вылезают, которое недавно появилось недалеко от деревни. Мужчин н-н-немного у нас. Те, что есть, деревню стерегут, чтоб гг-г-гуулы, значит, беды не наделали. А меня в Ар-р-рсу отправили. За подмог-г-гой. Обычно они не выходят в степь, но тут в-в-видно оголод-дали очень.
– Так значит их гулами называют? – заинтересовался Франк.
– Их так Арагой называет. – мальчишка оправился от испуга. Мужественный, подумал Франк. Добрый воин будет, коли решит им стать.
– А Арагой это кто?
– Арагой …– паренек замялся – старый волхв. Он обережный круг вокруг деревни сделал… за него пока никто из болотных тварей пройти не может… Но он говорит, что давит на него что-то…И долго не продержаться… Одной магией тут не справиться…
Франк, с сомнением посмотрел на мальчишку.
– Волхв значит… Ну веди меня в деревню свою. Поглядим чем помочь вам.
– Так а как же ты один нам поможешь? Их там полчища.
– В Арсе все равно сейчас послать некого. Да и пока ты туда доедешь, пока обратно… Как ни крути, а хорошо, что я тебе на пути попался…
Малец с надеждой глядя на могучего воина, пробормотал:
– Хорошо… Я покажу.
Наскоро собравшись, Франк посадил мальчишку в седло своего Горда, легко вскочил и сам. А уставшую, но живую лошадь мальца, взял в поводу.
До полудня и впрямь добрались до небольшой деревушки, стоящей буквально на границе между степью и дремучим темным лесом… Вернее теперь уже не лесом. Подъехав поближе, Франк увидел, что деревья стоят в воде и кое-где уже начали сдаваться болоту – образовались завалы из топляка. И лишь древние и молодые дубы стояли, раскачиваясь. Но и они страдали от странной воды, что так неожиданно появилась в этом древнем лесу. «Странное болото» – подумал он. – «Какая же сила смогла тут поселиться»…

Их заметили. На околице собралось, наверное, все население деревушки. Во все глаза смотрели на великана с невероятным луком, на его коня, так непохожего на тонконогих артанских скакунов. На смущенного Меривоя, который живой и невредимый вернулся с подмогой. Впереди всех стояли кряжистый широкий в кости человек с боевым молотом в руках и тонкий, сухонький, седой старик в одеждах волхва и со странного вида посохом: стержень из черного дерева словно обвивало вьюнком, который, казалось, вот-вот расцветет, а в навершии блестел зеленым светом камень.
– Ну вот Меривой и вернулся. – сказал он – а вы сомневались… да еще и не один.
– Да немногочисленна что-то подмога-то, Арагой. – с сомнением оглядывая с ног до головы Франка, пробормотал, человек с молотом.
– Протри глаза, Торн! Это же Франк, сын Аснерда. Великий герой, один стоящий целого войска.
– Хм. – недоверчиво покряхтывая Торн переступил с ноги на ногу.
– Что приключилось у Вас, люди добрые? – спросил Франк, спрыгнув с Горда.
– Да вот напасть приключилась, – сказал Арагой. – Пойдем, герой, поедим, да заодно и потолкуем, как с этой бедой быть.
– Коня накормите. – Гордо вскинув подбородок, сказал Франк.
– Истинный артанин. – загомонили вокруг…
– Меривой приглядит за ним: накормит, почистит. – Арагой посмотрел на мальчишку.
– С радостью! – глаза паренька загорелись, и он с серьезностью и усердием кинулся выполнять поручение волхва.
Торн и Арагой повели Франка вглубь деревни. Народ, потоптавшись, потянулся следом. По лицам было видно, что все уже устали от постоянного страха, за жизнь близких. Тем более, что воинов в деревне не было. Да каждый артанин хорошо владел топором, хорошо стрелял из лука, но одно дело на медведя с рогатиной или даже на разбойника с топором, другое на невиданную нечисть из болота.
Неспешно добрались до дома старосты деревни, коим оказался кряжистый Торн. Расположившись за столом, Торн кликнул домашних и они быстро стали приносить разную снедь, дабы насытить богатыря-гостя ну и своих набольших тоже.
Франк, увидев еду, понял, как проголодался и с благодарностью во взгляде принялся поглощать все яства, что появлялись на столе. Торн от него не отставал, а Арагой практически не ел, одобрительно кивая. Когда чувство первого голода было удовлетворено, Арагой принялся рассказывать о том, что приключилось. Оказалось, что несколько месяцев назад что-то пришло в лес. Сначала ничего не было заметно, но затем, охотники начали говорить, что странная сырость появилась в лесу. А через пару месяцев после этого, чуть ли не в одну ночь, весь лес покрылся водой, даже не водой, а какой-то зеленоватой мутной жидкостью. И оттуда начали выходить и нападать на людей жуткие твари, похожие на ящериц, только очень крупные.
Франк задумался.
– И что это может быть, Арагой?
Покряхтев, Арагой сказал:
– Зрел я через огонь намедни… И думаю, что это див болотный. В древние времена, говорили, множество таких было. Но повыбили их. Откуда этот мог взяться ума не приложу.
– Откуда… это ты потом выяснишь. – сказал Франк – А сейчас расскажи мне все, что знаешь. И если есть в деревне кузнец – накажи наковать мне стрел, похожих на вот эту, – и достал из тула стрелу, цельнокованую, похожую больше на дротик. У Торна глаза на лоб полезли. Но он взял стрелу и побежал к деревенскому кузнецу.
– Знаю не так и много, как хотелось бы – пробормотал Арагой. – Имеет власть превращать постепенно в болото местность где обитает и плодить разных гадов в несметных количествах. Вот, пожалуй, и все.
– И то дело… Одних выкормышей сего чуда-юда я уже видел. Думаю с остальными тоже познакомимся… – хищно блеснули глаза.
– Сегодня уже дело к вечеру, а, как известно, всякая нечисть сильнее и злее, когда тьма вокруг. – с опаской сказал Арагой.
– Завтра с утра отправлюсь на поиски вашего дива. Не дело это, когда добрый люд от нечисти страдает. Нужны мне все стрелы что скует ваш кузнец за ночь, да помощник, чтоб таскал все это. Потому как не могу я обвешавшись оружием быть таким быстрым, как надо, чтобы аж до дива дойти. Думайте кто на это способен.
На том и порешили. Франку постелили на лавке и он заснул богатырским сном. А Арагой пошел к сельчанам, чтобы выбрать помощника Франку.
Проснулся Франк еще до света. Потягиваясь, вышел во двор. Умылся из кадушки, дождевой водой. Окончательно проснувшись, пошел искать Арагоя. Нашел его вместе с Торном в центре деревни, где они совещались с односельчанами.
– К чему пришли, – спросил нетерпеливо.
Гомон на площади стих.
– Выходит так, что пойдем я и Торн, – сказал Арагой скрипучим голосом старца.
– Гляжу, не дорожите вы жизнями. Ну, раз решили. Так тому и быть.
Кузнец, не прекращая ковал всю ночь стрелы. Выковал 7 стрел. Да еще 3 оставалось у Франка. Он улыбнулся, оглядев работу мастера:
– Чтобы с такими стрелами да не побить чудище поганое?!

Перед уходом зашел к Меривою, проведать Горда. Верный конь, чуя недоброе, потянулся губами к Франку. Тот ласково погладил его по шее, обнял и поцеловал в теплый нос. Обернувшись к мальчику, сказал: коль не вернемся через три дня – отпусти его в степь.
Паренек испуганно глянул в глаза великану и кивнул.
Провожать троицу вышли всей деревней. Смотрели как на последнюю надежду, и как на безумных одновременно.
Торн, тащил тул со стрелами и свой чудовищный молот и из-за веса всего этого издалека был похож на муравья. Арагой – был наг до пояса, а в руке нес свой дивный посох, гордый и несогбенный годами. Франк же казался просто великаном рядом с ними. Через спину тянулся чудовищных размеров лук, а в специальном чехле покоился до поры топор, что не знал пощады в опытных руках воина.
Кроны деревьев сомкнулись над их головами, и под ногами тут же захлюпало. Передвигаться было несложно, но мутная зеленая вода угнетала. Было тихо и тревожно. Когда деревенька скрылась за деревьями, стал слышен странный шелест и клекот. Франк догадывался, что это значит. А потому прибавил шагу, чтобы успеть на небольшой холмик сухой земли, что приметил не так давно. Ибо там он будет быстрее. Шуршащие невидимые пока твари видимо уловили желание человека и тут же понеслись в атаку с визгом, хлюпаньем, хряканьем. Странные порождения темной бездны, покрытые чешуей и шипами, вызывали содрогание, но Франк лишь преисполнился яростью. Крикнув соратникам, чтобы защищали друг друга и не лезли вперед, сам он ринулся в самую гущу этих смрадных гадов, что наплодил болотный див. Топор запел песню смерти и закружил Франка в танце.
– Бог войны!!! Тебе эта жертва! – выкрикнул он, закручиваясь словно смерч в беспощадной сече.
Волны ярости накрывали Франка, и он размахивал топором, словно невесомой пушинкой. Огромные полчища нечисти выходили и выходили из глубин леса, но разбивались о стену из стали, в которую превратился топор героя. Вокруг него образовался уже целый вал из порождений Ящера, но поток их не уменьшался. Они словно чувствовали ярость, охватившую этого смертного и шли на нее как мотылек летит на огонь.
Арагой и Торн отбивались от редких, прошедших сквозь завесу смертельных ударов Франка, ящериц…
Пелена ярости нехотя отступала. Мир снова обрел краски, а не оттенки красного. Перепачканный кровью болотных ящеров, Франк огляделся. Везде, до куда хватало взгляда по мутной болотной воде плавали ошметки этих чудищ. Соратники вроде были живы, хоть и слегка потрепаны. Они устали, но нужно было идти вперед. Оказалось пока рубились прошли далеко вглубь леса. Стволы деревьев стали толще. Они, древние, не так быстро сдавались болоту, как молодняк на окраине. Стояли, с укором поскрипывая ветками.
Внезапно открылся вид на громадный останец, указующим перстом нацеленный в небо. А рядом с ним покачиваясь на четырех уродливых лапах, стоял болотный див. Массивное туловище было покрыто пластинами брони, а каждая из четырех лап, покрытая шипами, заканчивалась саблевидными когтями. Шишковидная голова, так же закрытая пластинами, казалось, словно срослась с туловищем, но была на удивление подвижно. Глаз видно не было, но Франк не мог отделаться от ощущения взгляда.
– Зачем вы пришли в мой лес, букашки? – проскрежетало существо. Див и вправду был огромным в высоту более чем в два раза выше Франка.
– Ты порождение Ящера, сеешь страх и разор. И потому мы не можем терпеть этого более. Ваше время закончилось! Или уходи сам или мы отправим тебя к Ящеру, где тебе и место!
– Хахаха – загрохотал див. – Мне жаль вас. Я скормлю вас своим питомцам на ужин.
– Как бы им не подавиться. – крикнул Франк. Франк сделал знак Торну.
Тот, подбежав, начал подавать стрелы, и Франк начал стрелять.

Три стрелы выпустил Франк в дива, прежде чем тот понял, что необычный человек перед ним. Две отскочили от грудного панциря чудища, а одна нашла щель между чешуями и вонзилась в плечо. Дикий вопль, переполненный ненавистью и злобой чуть не сбил героев с ног. И див побежал на Франка. Выстрелив еще раз и пробив диву переднюю лапу, Франк выхватил топор и, оттолкнув Торна, чтобы тот не попал под страшные когти чудовища ринулся в бой. Див, был слегка неуклюж из-за своей массивности, и Франку всякий раз удавалось сорвать дистанцию удобную для атаки чудовища. Каждый раз воин пытался прорубить конечности дива, чтобы сделать его еще менее подвижным. Однако пару раз когти проносились в опасной близости от героя. И див даже не думал уставать, несмотря на две исполинские стрелы, застрявшие в его теле. И потому очень скоро Франку пришлось отступать и отступать, чтобы не быть разорванным чудовищными когтями. Топор становился все более тяжелым, пот заливал глаза и внезапно, герой поскользнулся, наступив на неверную кочку. Падая Франк у видел гигантские когти, приближающиеся к нему и он уже не успевал ничего сделать. Но почему-то в самый последний момент лапа чудовища замедлилась, Франк кувыркнувшись, оказался за мощной грудной пластиной брони дива и вонзил топор сразу за ней. Послышался громкий треск ломаемых костей. Фонтан крови вынес воина из-под дива. Чудовище взревело от боли и с удивлением разглядывало топор, застрявший у него в брюхе.
– У него не защищен затылок! – крикнул Арагой и упал без чувств на руки Торна.
Франк, выхватив из-за голенища засапожник понесся к диву. Тот махнул целой лапой, но воин проскользнул под ней и оказался сзади чудовища. Прыгнул на него, и цепляясь за стыки пластин и шипы пополз вверх. Див вертелся волчком, но сбросить героя с себя не мог. Наконец Франк взобрался достаточно высоко и коротко размахнувшись, вонзил засапожник в голову дива. Тот крутнулся в предсмертном порыве – и воин слетел с чудовища, пребольно ударившись о каменный останец. Мир поплыл перед глазами и сознание покинуло героя.
– Ну вот я ж говорил, что очнется скоро. – сказал Арагой. –Кабы кто другой на твоем месте был, пришлось бы хоронить, но ты же Аснердов сын и тебе камни не могут причинить вреда.
Франк, встал, пошатываясь пошел к диву. Тот лежал не шевелясь и уже не подавал признаков жизни.
– Смотри, что у него тут в логове! – закричал Торн.
– Франк вернулся и увидел, что торн выкатывает из-за останца одно за другим 7 драконьих яиц.
– Их нужно уничтожить – проскрипел Арагой.
– Нет. – прошептал Франк
– Но они же порождения Ящера.
– Нет. У них нет собственной воли. В чьи руки попаду – такими и вырастут. Любовь и Вера творит чудеса и даже из драконов, изначально порождений противных Творцу вырастают достойные созданья. Я знаю кому их можно отдать. – устало сказал воин. – Негоже убивать нерожденных и не сделавших ничего плохого существ. Ибо Творец – есть Любовь!


На бесстрастном лице воина, словно высеченном из камня, казалось, жили только глаза.