Плохо, как же ей плохо. Она устала уже от этого перманентного состояния тоски .Закричать, завыть волчицей , когда остается одна- как же она ожидает этих моментов, чтоб хоть немного порыдать в голос и выплеснуть хоть чуточку это проклятое безумие.
Еда, питье, разговоры, магазины, соседи, сослуживцы- все к черту! Остаться одной и проораться- вот все что ей надо…Спать? Только забыться.. Под закрытыми веками прячутся те самые картинки, сопровождаемые и звуками и запахами…
Что то там шуршит на экране, совершенно не понимает, что там происходит, и это совсем срвсем не важно, голова у него на животе, и слушает сердечко, родное и любимое.Ремень упирается в щеку- он не мешает, дает понимание, еще один маленький штришок, что это он, и никто другой
Пахнет тишиной и спокойностью. Не знаете этот запах? А она знает…Это его запах. Знает на память, на уровень галлюцинаций, которые приходят вслед за опущенными веками.
Пушистый комок, старый мудрый сиам. Он тоже тут, рядышком, тихо причастен, тоже из этой картинки про идиллию.
Как же она ненавидит звонок телефона! Гром средь ясного неба? Да нет, это атомная бомба над Хиросимой!»Ты когда приедешь?» -это из трубки, «Тебе надо ехать!Совсем! Не беспокой больше меня»…
Плохо, как же ей плохо. Она устала уже от этого перманентного состояния тоски .Закричать, завыть волчицей , когда остается одна- как же она ожидает этих моментов, чтоб хоть немного порыдать в голос и выплеснуть хоть чуточку это проклятое безумие.

Извините, не удалась